Они оба стояли на вершине мира, в эту минуту, неторопливо идущий к краю башни Луций от которого доносилось едва слышное позвякивание железа и Гильгамеш, великодушно пригласивший Сейбера к своему “двору”. И Цезарь ответил на приглашение, в первую очередь потому, что золотоволосый Слуга был первым, кто рискнул поступить таким образом, просто бросить вызов и сказать прямым текстом, что Тиберия желают видеть, не для великосветской беседы, которыми его потчевали остальные, а, как он надеялся, для славной и столь приятной сердцу дуэли. А он скучал по дуэлям ещё со времен своих игрищ на Аренах, скучал по крикам боли и реву чудовищ, по раскаленному песку и горячке битвы. Он скучал даже сейчас, когда бродил по земле, что, предположительно, была буквально переполнена великими героями.

Он не видел великих героев, но кто знает, возможно именно сегодня все изменится.

Взглядом Луций окинул город, что распростерся под его ногами, удивительно огромный для ограниченных сил людей, построивших его в своем бесконечном тщеславии и жажде знаний и власти – он признавал талант смельчаков, решившихся на такой эксперимент, пожалуй, он даже не был бы против того, чтобы сделать их частью своей империи, если бы решил, что мир нуждается в своем императоре. Арчер ждал, требовал ответов и выглядел чудовищно обычным для зрения непосвященного, что вызывало в Цезаре легкое недоумение – какой был смысл наряжаться так, чтобы стать частью обычной толпы? Какое удовольствие было в том, чтобы опускаться до этой самой толпы и бродить среди овец замаскированным волком? Его регалии едва заметно развевались на ветру – искусственная погода в этом мире была крайне далека от совершенства, что нарушало ту самую иллюзию целостности, которой, вероятно, стремились достичь современные маги – а сам Сейбер изучал город, повернувшись к владельцу этой башни спустя некоторое время. Ему действительно нравился вид – стоило отдать должное вкусу его будущего противника.

- Это так важно? – Произнес Сейбер, цепким взглядом осматривая источавшую силу фигуру, что стояла на краю рядом с ним. Они были совершенно разными, настолько, насколько могут быть разными люди, которых разделяли множество эпох, однако благодаря чуду, Луций Тиберий и Гильгамеш могли говорить, изучать друг друга и, вероятно, должны были лишить друг друга жизни, если следовать стандартным правилам этой Войны. – Я пришел, когда счел нужным, Арчер. Ты бы точно поступил также.

Потому, что если бы он так не поступил, то грош цена тому самодовольству, что источал его собеседник. И грош цена всем тем ожиданиям, что возлагал на него Луций.

- Хочешь узнать кто перед тобой, начинай с себя. Если тебе, конечно, нечего скрывать. – Хмыкнув и широко ухмыльнувшись, Сейбер вернул взгляд на запутанные улицы, которые уже начинали освещать ночные огни.

Что же, разговор начинался неплохо.

Отредактировано Sword Emperor (2017-07-05 10:44:42)

Достаточно было лишь заметить это мерцание уголком глаза, как тело начало действовать само по себе, принимая приглашение на смертный бой. Действительно, это была не дружеская дуэль, это не было потасовкой, Сейбер не хотел превращать это сражение в исключительно банальный обмен ударами – если идти, то идти, не жалея сил, не сдерживая себя ни на секунду.

Ответ на высказанный вопрос Короля Героев? Он прост.

Изобьет. Или прикончит, оставляя за спиной очередной холодный труп – Сейберу было все равно ответит ему Арчер или нет, ему даже было все равно кто он такой, потому, что знание имени не имело смысла для того, кто пришел сюда сражаться, не просто убивать или избивать врага, но сходить сума от кипения крови и жаркого восторга от достойной битвы.

Осознание того, что Арчер держал в руках клинок, достойный того, чтобы зваться Благородным Фантазмом, пришло позже, намного позже – когда вырвавшийся вперед Луций, даже не извлекая клинка, оставив за спиной зазвеневшие друг о друга цепи и мириады трещин по всей поверхности стеклянной крыши – крепкой, но недостаточно крепкой для того, чтобы сдержать ревущую энергию, которой себя окружил Император, сближаясь с не слишком далеко стоящим соперником.

А потом стекло взорвалось сотней мерцающих в закате осколков.

Было ли у Гильгамеша достаточно опыта и умений, чтобы сражаться с Императором Клинков в ближнем бою или то было простое тщеславие Героя, привыкшего, что никто не способен сразить его без поддавков Луций не знал, не задумывался, сузив свое внимание до одной единственной точки и мерцающих золотом доспехов, в которые пришелся удар алой молнии, который мог раскрошить крепчайшую сталь силой неостановимого тарана. Холодные глаза Императора слегка сузились в момент удара, а потом, спустя секунду, стали глазами монстра – фиолетовые глаза с вертикальными зрачками встретились с алыми глазами Короля Героев ровно на секунду, но её было достаточно для того, чтобы он увидел все, что хотел увидеть и улыбнулся, довольной улыбкой торжествующего маньяка.

Доспех не поддался, в отличие от Гильгамеша, которого сила удара должна была протащить вглубь крыши, кроша стекло. Луций же остановился и танцующим движением переместился на целую часть крыши, чуть посмеиваясь и отряхивая руки.

- Я не желаю слышать оскорбления от того, кто выглядит так, словно хотел напялить на себя самое дорогое, что было в городе позабыв про чувство стиля.

Душа Римлянина негодовала от такого вопиющего попрания красоты и потому даже золотой доспех Героя вызывал в нем раздражение своей чрезмерной, вопиющей непрактичностью и излишней претенциозностью, от которой в раздражении сводило зубы, но все что он мог поделать - вбить немного стиля в озолоченную голову высокомерного противника.

- Тебе придется постараться больше, Арчер, если ты хочешь, чтобы я достал меч.

И, надо признать, это была абсолютная правда.

[AVA]http://s2.uploads.ru/t/vEsAJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sword Emperor (2017-07-08 15:33:12)

У него был щит. Перед Тиберием был совершенно нестандартный Арчер, который демонстрировал способности явно неприсущие его классу, способности, которые должны были заставить соперника этого Золотого Короля сделать паузу и задуматься о целесообразности своих действий, задуматься о том, правильно ли было так рисковать и действовать без подготовки, наобум. Мудрый боец так бы и поступил. Однако Луций думал лишь об одном – у его соперника были способности, выходящие за рамки привычного, выходящие за границы разумного в принципе и, от того, это был лучший день в жизни Императора.

Словно Марс даровал ему сегодня свое благословление, одарив соперником, с которым не стыдно драться.

Скользя по потрескивающему от его сапог стеклу - он рисковал, просто перемещаясь по ставшей хрупкой поверхности Башни, Луций изучал своего врага с оскалом, достойным диких волков, пока фиолетовые глаза Императора возвращались в норму – чудовищная сила покидала его тело, но он не страшился этого, скорее, преследовал совершенно иные цели, которые Гильгамеш мог увидеть практически сразу же после произнесенных Луцием слов.

- Значит, твое правление было столь же безвкусным? – Нескрываемая ирония и насмешка в голосе Императора предшествовала его жесту рукой – он отвел её в сторону, раскрыв ладонь, словно зачерпывал нечто невидимое из пустоты внизу. Или нет? - Ты разбрасываешься ценностями, просто потому, что иначе о них никто не узнает, Арчер?

Император не был магом и волшебником, но получил достойное образование для того, чтобы понимать, как действует магия, чтобы понимать, как ею управлять представься ему необходимость. Сам Луций не считал волшебство достойным для истинного мечника навыком, но своей цели оно служило – некогда служило раньше, послужит ему и сейчас – океан энергии, плескавшийся внизу неохотно поддавался его команде. О, нет-нет, он не подчинял силу дремлющую в Башне – никогда бы ему не хватило могущества сделать это, он насыщал ею свое тело прекрасно понимая, что магия пригодится ему в эту минуту. Мастер, вероятно, уже терял над собой контроль, когда Сейбер не задумываясь, выпивал из него все, что только было можно. Что же, он предупреждал, что с ним все будет нелегко.

- Не могу не посочувствовать тебе.

А, затем, он вновь прыгнул в сторону, ещё быстрее чем прежде, уходя от попытавшихся оплести его золотых цепей. Металл заскрипел под его ногами, а остатки стекол водопадом посыпались вниз, заставляя Слуг балансировать на, казавшихся хрупкими под ногами таких чудовищ, металлических рамах.

Первый.
Второй.

Клинки засвистели в воздухе, превращая в бесформенное крошево все, что оставалось за спиной у соперника Короля Героев – воздух заискрился от бушующей магической энергии. Сейбер проверял скорость “выстрелов”, что совершал Гильгамеш, отсчитывая для себя что-то в уме.

Третий.
Четвертый.

Один из клинков прошел на расстоянии пальца от его головы, что раззадорило Слугу ещё больше – он рассмеялся, находя время для искреннего наслаждения ситуацией, пока искажающие воздух своим могуществом орудия пронзали пространство позади Героической Души. Сталь звенела за ним, воздух шипел практически от боли, но обретший неожиданную легкость ног мечник казалось уходил от ударов – те немногие орудия, что, казалось, задевали его тело высекали искры на его доспехе из блекло-серой стали.

На крыше искусственного мира звучало истинная музыка разрушения, под которую Слуги танцевали танец смерти.

Он ощущал каждый из этих мечей благодаря многолетнему опыту битв на смерть и невероятному таланту истинного бойца. Он не мог предсказать траектории их перемещения, но он знал, откуда и, самое главное, куда будет нанесен удар – было достаточно косого взгляда на мерцание энергии, направления взгляда его соперника. И это начинало ему надоедать. Невероятная скорость Сейбера должна была скоро иссякнуть – такое могущество никогда не проходит бесследно, пусть сейчас он и полон сил. Надолго ли?

Стонущая и скрипящая от натуги конструкция едва выдерживала развернувшуюся на вершине баталию – Король Героев не стеснялся бить Луция со всех возможных сторон, разрезая опоры у него под ногами и практически не сдвигаясь с места. Что же, он все-таки подтвердил свой титул Арчера – такая разрушительная мощь и такое пренебрежение к своему оппоненту обойдутся ему очень дорого.

Тридцать первый.

Этот меч обязан был отрезать ему голову – Император видел это, видел, как поблескивающая в сумраке сталь, сталь совершенного меча, почти отражала его лицо, преисполненное первобытного азарта. Клинок был огромен и ни один смертный муж, вероятно, не должен был им владеть, даже Император, с восторгом изучавший меч ту долю секунды, которая отделяла его от безвременной кончины.

Гильгамеш, вероятно, был бы разочарован. Либо тем, что Сейбер так легко сдался, либо тем, что он сейчас лишится жизни – и это после всех тех насмешек, что позволил себе отпустить в сторону противника римский император.

Движение в сторону, меч легонько царапает кожу под глазом, а правая рука, закованная в перчатку, смыкается на массивной рукояти орудия убийства, пока инерция от такого движения разворачивает Сейбера на месте, и он сам не отправляет сокровище Арчера прямо в его сторону.

Звон.
[AVA]http://s2.uploads.ru/t/vEsAJ.jpg[/AVA]

Отредактировано Sword Emperor (2017-07-08 15:32:37)

… и все вокруг окрасилось багряным.

Воздух заполнил водопад из ярко-алых лепестков, что кружились и мерцали без остановки, переливаясь оттенками красного в вечерней тьме. Они лениво ложились на все вокруг, превращая кровавую битву в прощание с героем, которого народ отправлял в последний путь. Лепестки роз опускались вниз и даже ветер не мог сдвинуть их с места, пока один из них не приземлился в ладонь Слуги и не исчез в пустоту, словно его никогда и не было. Багряные отсветы отгремевшего разрушения, что были остатками обжегшего пространство ярко-алого света. Все вокруг затихало, утопая в зловещем молчании позднего вечера, пока маленький островок железа, что раньше служил крышей этой величественной башни, скрипел под весом того, кто остался стоять наверху, задумчивым взглядом оглядывая окрестности. Тишина была прекрасным окончанием битвы, последним штрихом, реквием по бесславной кончине великого правителя и тирана, что был богом среди простых людей и чьи слова сдвигали с места нации.

Конструкция вновь пронзительно затрещала, готовая вот-вот упасть вниз.

Слуга поднял взгляд на небо и со слабым мерцанием его оружие исчезло, практически не явив себя миру, лишь багряная аура оцарапала остатки крыши, создавая ужасающий в своей красоте закатный пейзаж, что буквально секунду назад отбрасывал свет, который не светил, но поглощал все вокруг, пожирая то, что было создано смертными и нелюдьми, сжигая совершенные орудия убийства, что попались под этот чудовищно холодный и злой свет, который источал клинок Сейбера. Свет, который не свет, состоявший из жестокости, жажды завоеваний и ярости, не обогревающий, но пожирающий, истинный свет имперских амбиций. Когда, казалось, клинки вот-вот пробьют немощное тело Слуги, он, решившись, наконец взял в руки клинок, выпустив наружу все свои амбиции, все свое желание уничтожать и разрушать, присваивать и обращать в прах, в эту минуту, на вершине башни распустился кровавый цветок амбиций, который мог бы пожирать целые страны.

Фиолетовые глаза искали своего соперника во тьме, но не видели его – возможно он был уничтожен этой жаждой, как и многие до него, но, на секунду, император остановился, бросая взгляд к краю от крыши и это мимолетное замешательство стоило ему многого. Император совершил ошибку.

Золотистая цепь, со звоном, обвилась вокруг его ноги и, даже не дав Сейберу среагировать, потянула его вниз, к краю платформы, утаскивая в бездну, которой был этот город, для стоявших на вершине башни мгновения назад Слуг.

И ветер зазвенел в ушах, когда он увидел своего противника снова, когда Луций, пересилив себя, с громким рычанием, оттолкнулся от края стены и врезался в Гильгамеша, сбивая его с места, вероятно совершенно не ожидавшего такой подлости, и утягивая за собой в мерцающую ночными огнями пустоту улиц. Звенящий металл Энкиду затянулся туже, обвязывая руку Императора – он едва успел вырвать вторую из цепких лап орудия, с помощью которого некогда убили Гулаганну, но разве этого было достаточно для боя? Звенья затягивались туже, стремясь оттянуть соперника от Золотого Арчера, связать и обездвижить его – шея, ноги, но Сейбер, используя совершенно нечеловеческую силу, умудрялся не запутаться в этой золотой тюрьме окончательно. Они кружились в воздухе, и неотвратимая кончина в виде земли была все ближе и ближе и тогда Сейбер, выпестовавший свой дар борьбы на аренах, где дерзкие и смелые решения, где безумие битвы и крики толпы были едины, а бой становился тем прекрасней, чем меньше были шансы, сделал то, что должен был сделать в те немногие секунды, которые у него оставались перед падением. В последнем отчаянном рывке, он схватил Арчера за край сияющего золотом доспеха, и, рассмеявшись, ударил полубога головой в лицо, игнорируя его попытки перебороть императора.

Ведь теперь Арчер расплачивался за недостатки своего класса.

Тихий хруст раздался за секунду до того, как искусственный камень мостовой взвился в воздух, превращаясь в щебень от приземлившихся на него Слуг.
[AVA]http://s3.uploads.ru/t/zmiws.png[/AVA]

Отредактировано Sword Emperor (2017-07-08 16:36:44)

Не будь он Слугой и не прикрывайся он сейчас Арчером – падение не принесло бы ему удовольствия. Даже сейчас, когда пыль кружилась в воздухе, оседая на землю после их грандиозного приземления, Сейбер пытался утвердить свое превосходство над Гильгамешем скорее руководствуясь слепым инстинктом, а не продуманным планом, не используя хитроумную тактику, к которой он прибегал на вершине башни алхимиков, где он привыкал к скорости атак Арчера, приспосабливался к его хаотичной, тяжелопределяемой манере боя, что подкреплялась ужасающей разрушительной мощью каждого из залпов Золотого Слуги. Тяжело дыша, Луций попытался схватить Гильгамеша за лицо, только чтобы вновь приложить его затылком о землю.

Не вышло.

Сейбера схватили вездесущие цепи Арчера, что тугой змеей стали скручивать его ослабленное тяжелым, пусть и невероятно ярким и красивым, падением тело. Ладонь Сейбера окрашенная божественной кровью, расплескала её по земле как раз тогда, когда его потянуло за руку вверх из ямы, что оставили приземлившиеся на землю Герои. Рука, шея, остальные конечности: словно паук Арчер связывал своего соперника, возможно искренне опасаясь того, на что был способен Луций сейчас, когда восторг и наслаждение боем казалось достигли своего пика. Тиберий упивался происходящим, но любому веселью приходит конец. Иногда, этот конец предвещает боль и забвение. Император не был раздосадован, он не чувствовал страха или сожаления – удовольствие от хорошей драки перевешивало любой негатив, что он испытает дальше, а бесконечная мошна сюрпризов, которые припрятал для него соперник поражала своей обширностью, но, вместе с тем, крайне быстро приелась. Стук крови в висках, отдававшийся в голове ритмом боевых барабанов, стал медленно утихать, пока сам мечник пытался решить, что же он будет делать дальше в сложившейся ситуации и прогнозы были неутешительными. Он мог бы попытаться порвать эти цепи, конечно. Чувствовал, что если очень захочет – Сейбер даже резко дернул руками, чтобы уточнить свою теорию – то крепчайший металл подастся, однако это будет крайне медленно и мерцающий меч соперника утопит мечника в боли. Можно было бы ускорить процесс и как-то отвлечь оппонента? Это будет лучший способ в данной ситуации. Однако, помимо всего прочего, Цезаря мучил один вопрос, который отчаянно хотелось задать этому герою, который словно фокусник доставал чудеса из кармана раз за разом.

- Столько необычных вещей. – Наконец, произнес мечник, пусть слова и давались с трудом, ведь цепь сдавливала горло, мешая даже говорить. Гильгамеш похоже совсем не хотел рисковать и давать Луцию даже шанс на то, чтобы пошевелиться. – Но это же не все?

А ведь это была правда: клинки, копья, стрелы, топоры – все это было орудиями убийства, совершенными и, вероятно, являвшимися поистине легендарными орудиями, достойными того, чтобы называться Благородными Фантазмами, но в таких подавляющих количествах? Луций собирал некоторые из них сам, он исправно платил тем, кто преподносил эти великие вещи ему в дар и Луций не стеснялся пользоваться ими. Однако, его вещи были скорее практичными и крайне личными вещами, которые он даже не стал бы швырять во всех вокруг, банально решив, что такое – глупо и нерационально. Арчер же? Он сыпал ими словно из рога изобилия и тем самым вызывал даже большее любопытство, чем император демонстрировал.

Его соперник, похоже, даже чуть удивился тому, что Сейбер говорил, не просил сохранить ему жизнь или говорил о том, какой же он великий герой. Сейбер откровенно восхищался разнообразием сокровищницы Короля Героев, но удовлетворить хотел не интерес к личности героя. А к совсем другим вещам.

- У тебя просто должно быть что-то необычное, Арчер. Интересное. – Луций чуть дернул рукой, вновь проверяя прочность цепи и на его лице появилась ухмылка. Если он умрет, то он умрет удовлетворив свой интерес. – Мое имя. В обмен на то, что ты покажешь мне это.

Отредактировано Sword Emperor (2017-07-10 23:56:52)