На часах двадцать минут пятого утра, чтобы смотреть уже не нужно вставлять спички в глаза, стоит залить в веки клея иначе можно заснуть, стоя над наполовину законченным кругом призыва. Вообще-то из-за специфики своей работы, парень мог часами сидеть напротив ноутбука и вбивать цифры и команды, звучащие для большинства населения планеты, как «Абра-кадабра-фокус-покус-сис-сим-откройся!», но именно сегодня и именно в этот час Даейр предпочел бы спать.
- Это довольно глупая идея, Эстер, - обычно Тедди всегда соглашался со своей сестрой. Если она хотела провести лето в Новой Зеландии и сделать фото напротив домов хоббитов, он в две минуты бронировал билеты и лучший отель в Окленде; если Эстер раздумывала о новом телефоне, то заплатив приличную сумму, юноша дарил сестре телефон из новой коллекции, даже еще не попавший на конвейерную ленту. Однако теперь Теодор был категорически против и не преминул уже в энный раз повторить свое мнение во всеуслышание.
– Это довольно глупая идея, Эстер, - Тед даже не повел бровью. Он привык к подобному с детства и даже в такой напряженный момент, как сегодня, это не могло вывести парня из себя.
– Глупая идея доверять мистеру Стаффорду. Ты уверен, что это действительно принадлежало Кастору и Полидевку? Конечно, история по твоей части, но что-то мне подсказывает, что Диоскуры… Ладно, проверим. В любом случае, что-нибудь да призовем.
- А что ты хотела? – юноша устало закатил глаза. – Остальные дельцы на черном рынке требовали баснословные суммы за реликвии этих древних воинов. Он источник нихрена не надежный, но хотя бы не спрашивал аванса в размере шестизначной суммы и в фунтах стерлингов. Я, конечно, все еще гражданин славной Англии, но свои финансы предпочитаю держать в другой валюте.
Теодор прикрыл рот ладонью, снова зевнул и перевел взгляд на круг призыва. Нарисованный мелом круг не вызывал у юноши никаких положительных эмоций или чувства уверенности, но поворачивать на половине дороги, когда уже столько всего было сделано, просто глупо. И Тед ненавидел оставлять дела на половине.
- Таких, как мы – никому не нужных, отчаявшихся добиться успеха и занять желаемое место в обществе, - голос сестры на мгновение дрогнул, но и этого хватило близнецу, чтобы где-то внутри него поднялась волна чистой ненависти и злобы по отношению ко всему миру.
- Они глубоко заблуждаются, - Дайер посмотрел на кусочки мела, лежащих на полу, и автоматически протянул сестре листок с со словами, - если воспринимают нас как неудачников. Нет ничего опаснее, чем недооценивать противника, помнишь, нас этому учили?
Парень сделал пару шагов и наступил на валяющийся на полу мел. Ему принесло эстетическое удовольствие, представив, что примерно также хрустели бы ломающиеся кости их старшего брата-идиота. На самом деле об интеллектуальном уровне Леона можно было написать по меньшей мере диссертацию, в деталях расписав все его поступки и в конечном итоге прийти к тому, что у него нет логики и родители придурки, раз выбрали его наследником.
–Ты серьезно сейчас? Спасет мир? Нет, окей, единственное, что тебя оправдывает – что эту ерунду сочинил не ты.
- Мм? – Дайер поднял взгляд на сестру. – Это маги, они по жизни пафосные, им бы только модные словечки произнести и фаерболлом в человека кинуть.
Теодор внимательно смотрел на Эстер, не двигаясь с места. Сестра-близнец обошла круг и подошла к нему, встала плечом к плечу, как это было всегда, на протяжении двадцати шести лет. Двое против всего мира, против тех, кто превратил их в то, чем они являются на данный момент. Тед всегда доверял своей младшей сестре, даже сейчас, когда на кон было поставлено все или ничего, он отбросил все свои сомнения, осознав, что у них все получится. Получалось же раньше, когда они оба юных и неопытных взяли свою первую работу, когда смогли заработать на первый дом, когда смогли доказать, что стоят чего-то.
- Они суть контракта, - «Никогда бы не подумал, что два элемента из таблицы Менделеева могут стать основой договора», - его заключая я с тем, кого Бог мне в Слуги назначил.
Было больно, намного больнее, чем прежде, когда Тед оказался ранен на одном из заданий и после несколько долгих недель лежал в реанимации, восстанавливаясь после ранения. Эстер буквально навалилась на него, и парень прикладывал все усилия, чтобы устоять и не позволить сестре упасть.
– …Предстань предо мной, Хранитель Баланса! – голос не дрогнул, но в последний момент Дайер уже скорее по привычке, прижал к себе сестру и закрыл ее от красных всполохов энергии, как раньше в далеком детстве защищал от взрослых.
Все затихло. Тед медленно открыл глаза, но в них стояли слезы, и он с трудом различил два силуэта, стоящих в круге призыва.
- Эстер, - парень отпустил руку, обнимавшую девушку, - кажется все получилось.

Еще никогда за время своего существования Одиссей не чувствовал настолько глубокой и сладкой дремы, которая охватила его сейчас, заполняя героическую душу абсолютно и полностью. Но это состояние напоминало многоумному царю Итаки о первообразе-матери. К сожалению, найти точные отличия внук небезызвестного Автолика не мог, но что-то ему давало понять, что все происходит именно так и никак иначе.

Так пропадали мысли, теряясь в безвременье. Размышления сменялись другими, новыми, а в редкие моменты возвращались и старые, не потерявшие свою жизненность. Но этому пришел конец тогда, когда кто-то воспользовался возможностью провести ритуал и вытянуть героическую душу, одаривая его статусом Слуги.
Одиссей появился в кругу и еще какое-то время находился там, с серьезностью наблюдая за теми, кто решил его призвать. Любимец Афины все еще медлил с очевидным вопросом, когда громкий и знакомый герою древности голос разрезал опустившуюся тишину.
– Ну, это, кто из вас является моим мастером?

На сей раз славный Диомед опередил Одиссея с вопросом. Царь Итаки развернулся к своему другу и не мог сдержать улыбки, когда воин в сверкающих доспехах счел нужным лично представить Улисса.
- Диомед, я рад нашей встрече, - ответствовал менее громко сын Лаэрта, не применяя при этом ни единого жеста. Однако должное приветствие любимец Афины все же выказал, подобающе ответствовал и с удовольствием был готов поддержать возможный разговор. Больше всего Одиссей не любил предателей и хозяев, чье гостеприимство оставляло желать лучшего. Поэтому существовали некоторые вещи, которые внук Автолика спрашивал с себя больше остальных. К этому относилось и должное приветствие. – Теперь у нас есть время послушать, какую жизнь ты вел после войны в Трое. Я уверен, тебе есть, что мне рассказать!

На этих бы словах Одиссей и закончил бы, намереваясь услышать рассказ своего друга. Деяния Диомеда были слишком громкими в Греции и не стихли наверняка, и Лаэртов сын был уверен, что не раз до берегов Итаки доходили бравые подвиги царя Аргоса, когда самому Одиссею боги посылали скитания. Однако в месте, оборудованном плотными стенами, находился не только славный воин Греции, но и двое слишком похожих друг на друга людей, ставших причиной появления в центре каждого из кругов известных героев древности.
- Словно Диоскуры эти дети похожи друг на друга, - с радостью воскликнул внук Зевса-эгидодержавца. И пусть одна из призвавших была женщиной, Одиссей счел нужным указать, насколько схожи были двое Мастеров. – Поведайте же нам, кто из вас будет приходиться Мастером могучему воителю Диомеду, а кто призвал меня, Одиссея, взросшего в Итаке.

На лице Теодора не отразилось удивление или шок. Когда-то кто-то сказал, что рядом со старшим из Дайеров даже кирпич обладает большей эмоциональностью, то он был абсолютно прав. Наемник взирал на появившихся героев древности так, словно рассматривал картину Клода Моне «Кувшинки» на стене своей виллы в Швейцарии – без капли интереса, даже с некой скукой во взгляде.
- Насколько я могу знать о близнецах, - наконец подал голос юноша, - это не близнецы.
В среде наемников ходит одно негласное правило: «Не обмани другого, ибо за это можешь попрощаться со своими пальцами». Корнями оно уходит в глубокое прошлое, но даже спустя столько десятилетий не теряет своей актуальности. В случае Дайеров, человеку жизненно-необходимо знать о подобном, ибо с близнецами не шутят: все знают, насколько они мстительны, а те, кто не подозревал об этом, скоро может на собственном опыте это ощутить. Лоуренс с детства был отъявленным садистом: каждая гувернантка, работавшая в фамильном поместье Дайеров, на своей шкуре прознала далеко не детские шутки старшего из близнецов. Теперь же и Стаффорд, решивший обмануть наемников, поплатится не только крупной суммой денег, но и еще кое-чем важным. Глазом, например, или правой рукой.
Лоуренс глубоко вздохнул, закрывая глаза. Ему необходимо было отодвинуть планы мести на второй план, так как прямо перед ним стояла проблема куда более важная – ритуал призыва сработал и на их зов пришли два греческих царя. Снова открыв глаза, Хронос имел честь вновь лицезреть Слуг и понять, что увиденное и пережитое ранее это не результат действия каких-либо наркотиков: один из них был облачен в роскошные доспехи и был вооружен копьем и щитом, другой же был одет не так богато и оружия при нем не наблюдалось. «Видимо», - Дайер-старший уже мысленно составлял список дел на ближайшие несколько дней, - «одежду мне придется им собственную отдать».
- Словно Диоскуры эти дети похожи друг на друга, - «Потрясающий навык наблюдательности», - не смог удержаться Тед, услышав восклицание второго мужчины, однако вслух этого не сказал. Нарываться в первые же секунду на ссору с героями древних эпосов желания не было. Да и время позднее, уже давно пора было лечь спать, если юноша хотела проснуться утром хоть немного отдохнувшим. 
Парень взглянул на швейцарские часы, отмечая про себя, что ритуал призыва занял намного меньше времени, чем он рассчитывал. «Время, время, время!» - как восклицал Белый Кролик из всей известной сказки о приключениях Алисы в Стране Чудес, и Теодор не мог не согласиться с ним. Вся его жизнь и существование в целом было подчиненно движению стрелок на циферблате и иногда это приносило массу неудобств окружающим Дайера-старшим людям.
- Теодор, - сухо представился юноша после Эстер. Юноша уличил момент и поймал взгляд младшей сестры: Тед поднял левую руку с часами, а после постучал указательным пальцем по корпусу, намекая, что им необходимо двигаться дальше.
Однако им сначала стоило разобраться со Слугами. Теодор, помнится, так и не выбрал чьим же Мастером должен был стать, тогда он был слишком занят другими делами и всего лишь махнул рукой, сказав, что на месте разберутся. Вот и настал момент истины, когда близнецам пришлось выбирать. Честно говоря, Лоуренс не был заинтересован в Слугах, не понимал, почему герои из Эпохи Богов обладают большим перевесом, чем другие, и тем более не знал о том, что Лучники обладали уязвимостью перед Копейщиками. Вся эта информация для юноши была не более чем бредом сивой кобылы, но в результате он был более, чем искренне заинтересован – исполнение заветного желания. И Лоуренсу было, что пожелать Граалю, то, о чем Дайер-старший с трудом мог признаться самому себе.
- Видимо, я отныне твой Мастер, Диомед, сын Тидея, - Теодор снова взглянул на часы, скорее уже по привычке, чем в этом действительно была необходимость. – Добро пожаловать в этот мир. Я предлагаю избавить нас от ненужных подробностей, предаться воспоминаниям вы можете и позже, а сейчас перейдем к сути: думаю, что у вас есть вопросы, мы располагаем ответами. Не будем тратить драгоценное время, его и так немного осталось.

Так его Мастером была девушка: очаровательная нимфа зрелых по меркам греческого люда времен Одиссея лет, с необычными волосами цвета бледной и еще только распустившейся магнолии.  Царь Итаки еще не ведал, каким характером обладает та, что призвала его, но уже смог убедиться в красоте ее женского образа, в изящных, пусть и угловатых движениях.
И говорила она куда меньше, чем ее бра-близнец, но это, скорее, от возникшей ситуации. Все женщины, коих имел смелость знать Одиссей, являлись существами куда более разговорчивыми. Разве что одна пела о своей надобности в жизни царя Итаки и необходимости остаться на ее острове, другая – предложила свое ложе и всячески старалась помочь спутникам Лаэртова сына, даже в царстве грозного бога Аида, третья – оставалась верна в своем доме, обладала складной речью и возможностью задерживать собеседников рядом, четвертая – побудила Одиссея участвовать в сражении против кораблей, командование которыми взял на себя сам Арес. Эти четыре женщина остались главными соблазнительницами в жизни внука Автолика, и каждая из них была талантлива и прекрасна по-своему.
Теперь – еще одна женщина, появившаяся перед Одиссеем во всей своей красе. Ее еще простояло узнать, но потом, в дальнейшем. И Лаэртов сын наверняка найдет момент позже, чтобы по-дружески, без ехидной желчи, упрекнуть ратного Диомеда в том, что на зов очаровательной представительницы слабого пола ответил именно Одиссей, в то время, как самому копейщику достался мужчина-Мастер.

Но не успела улыбка появиться на лице у царя Итаки, как Мастер Диомеда призвал появившихся в столь неподходящем для героев Греции месте, оставить воспоминания о былых подвигах и событиях жизни и перейти к сути. Что ж, это было весьма правильно. Одиссей остановился на знаниях, что были вложены в его голову, но царь Аргоса, словно жест грозного Зевса, разрезал своими вопросами медленно нависающую тишину.
Должно быть, Диомед поспешил: некоторые ответы были уже известны Слугам, но появление здесь и сейчас, а также некоторые детали могли подобным образом отразиться на сознании царя Аргоса, заставляя того выдать перечень вопросов, которые его интересовали на данный момент.
- Благодаря Граалю, нам, Слугам, известны некоторые детали, но мне, как и моему другу Диомеду, интересны подробности, - наконец ответил Одиссей, посмотрел в глаза Теодору. Продолжая речь, царь Итаки лишь перевел взгляд на своего Мастера. – Мы не можем быть единственно призванными в этой войне, поэтому дайте мне ответ, прекрасная Эстер или Теодор: ведомы ли вам другие Слуги?