outset
— Здесь, зона с сильным магическим полем!
— Вот именно... — подтвердил проходящий мимо куст

act I
Никогда человек не бывает так близок к совершенству, как при заполнении анкеты о приеме на работу!

РЕЙРОКАН МИСАЙЯ
Если они и есть, их обладательница о них не знает

Место рождения: Япония Принадлежность: - Возраст: Двадцать полных лет Деятельность: Вольный маг

Рост: 155 см Вес: 47 кг Цвет волос: чёрный Цвет глаз: красный

Особые приметы:
- Командные заклинания на задней стороне шеи.
- Частая дрожь в пальцах, ставшая её вечным спутником после активации проклятья.
- Шрамы на спине, явно следствие систематической порки розгами в процессе обучения.

act II
... бывает особая неуловимая магия, которая связывает между собой вещи и поступки

Глубоко сломанный человек. Попробуйте сказать ей это в лицо, и вас ждёт мучительная смерть, но факт остаётся фактом: воспитание сломало её и превратило из любопытного тихого ребёнка в человека, который уверен, что мир строится исключительно по законам силы. Что, если дать слабину, тебя затопчут. Жестокость – основной вектор её характера – проистекает из детского убеждения, что только таким образом можно строить отношения с людьми. «Пусть ненавидят, лишь бы боялись» – этот афоризм подходит ей на все сто процентов. Идти на контакт с людьми совершенно не умеет, и это закономерно проистекает из того факта, что обществом её почти всю жизнь был ненавистный дядюшка.
Слабость для неё недопустима. В обычной жизни она была бы тем самым человеком, который трудится даже на грани обморока, без выходных и больничных. В жизни мага она превратилась в строгую последовательницу системы, ненавидящую слабых людей и не допускающую слабости с собственной стороны. Это она считает, что слабых нужно уничтожать, раненых и искалеченных – добивать, а миру не хватает естественного отбора. Однако, её собственная сила воли может быть предметом зависти практически любого.
Привязанность тоже под запретом, несмотря на то, что иначе её отношение к собственному фамильяру не назвать. Она из тех людей, кто будет бить тех, кто стал ей дорог, потому что боится показать эту самую привязанность и тем самым уличить себя в слабости.
Стремится окружить себя роскошью, заботится о собственной ухоженности. Эстетика – вот, что важно для неё. Даже кормя пса-фамильяра свежим мясом, она не испачкается, потому что это отвратительно для неё. Подобное стремление является лишь ещё одним следствием желания быть выше всех прочих.
Требует от окружающих того же, чего требует от себя. Это она всегда будет говорить «но я же не…». Не устала. Не жалуюсь. Не упала на колени после драки. Впишите нужное. Искренне удивится (а, точнее, обозлится), если ей просто намекнуть, что так говорить не стоит.

act III
Ты — самое лучшее, что у меня было... Но знаешь, в чем проблема? Что самое худшее — тоже ты

Святой Грааль.
Два слова, которые способны заставить эту гордую девушку биться в истерике, разбивая фамильные сервизы, вазы стоимостью в несколько человеческих жизней, вонзая безукоризненно отполированные ногти в собственные ладони.
Знания, мечты, сотни желаний, главная цель каждого уважающего себя мага, врата в иной мир, открывающий совершенно иную магию. Ей никогда не было до этого никакого дела, если бы не человек, имя которого Мисайя не произнесёт вслух даже в припадке ненависти.

Двадцать лет назад Мисайя появилась на этот свет. Через час этот свет покинула её мать.
Отец, любивший эту женщину больше всего на свете, посвятил свою жизнь их дочери, не желая жениться снова и стремиться за появлением наследника мужского пола. Его любовь была целиком и полностью отдана Мисайе, и первые годы жизни девочки утопали в ней.
Пока, спустя восемь лет от рождения дочери, отец не ушёл из жизни из-за неизвестной болезни.

Опеку над Мисайей взял брат её отца – маг, свихнувшийся на идее Святого Грааля. Не участвовавший ни в одной из войн, точнее, родившийся уже после окончания самой последней из них, он ненавидел и Часовую Башню, вмешавшуюся в «естественный процесс», и Тосаку Рин вместе с её учителем, и всех прочих. Их с покойным отец лишь сожалел о том, что их семье не удалось стать частью этого ритуала. Сожаление его сына трансформировалось в навязчивую идею.
Он считал, что Грааль нужен семье Рейрокан, и ненавидел брата за его «безалаберность», вылившуюся лишь в одного наследника. У него самого не было магической метки, а свою племянницу он тихо презирал, но всеми силами пытался сделать из неё достойную, по его мнению, наследницу.
В ответ Мисайя презирала его и училась быть сильнее – чтобы вышвырнуть дядечку вон из дома, который считала своим, и в котором жил когда-то её любящий отец, как только у неё будет такая возможность. С этой мыслью она препарировала животных, с этой мыслью укладывалась в кровать, когда тело ныло от порезов и синяков, полученных во время жестокого обучения, с этой же мыслью создавала фамильяров, которые слушались только её и были грозой всех слуг, которые ещё не сбежали из этого дома.
Каким бы отвратительным не был этот человек, он всё же воспитал из неё сильную личность. Каким бы сумасшедшим он не был, он сумел поселить в её голову мысль о превосходстве над другими. Как бы она ни ненавидела его подход, она сама стала находить удовольствие в праве сильного. Они бы могли существовать вместе ещё очень долго, если бы не гром среди ясного неба, свалившийся на голову двадцатилетней Мисайи.

Когда поползли слухи о том, что алхимики Атласа решили вытащить из долгого ящика систему, на которой помешался дядя Мисайи, последний впал в окончательное безумство. Ненависть к племяннице, столь сильно культивированная годами, выплеснулась наружу сразу после её отказа пробиваться в пресловутый эксперимент и бороться за «чашку с кровью». Опьянённый горем и собственным безумием, он взревел, вкладывая в этот вопль всё своё отчаянное желание и магическую силу.
«Лучше умри, если не станешь Мастером»

Через день Мисайя поняла, что её цепи буквально горят изнутри.
Через два дня на боку появились трупные пятна.
Через три дня она собственноручно скормила ненавистного дядюшку своим фамильярам, но это не исправило положения дел. Как только она решилась хотя бы узнать, может ли она стать частью этого эксперимента, ей сразу стало легче. Как только она действительно стала его частью, пятно на боку исчезло.
У неё не было никакого иного выбора, кроме как перетерпеть омерзительный – для неё – ритуал. Просто призвать Слугу и немедленно принести его в жертву. Ничего сложного. Никакой традиционной войны. Никакого риска.
Нужно просто перетерпеть.
И всё же она не спешила быть первой. И второй. Она упрямо сидела и ждала своей очереди, не стремясь её подвинуть: проклятье честно отступило, пока она не роптала. Когда в Башне прогремел взрыв, она наконец-то поняла, как сильно она опоздала, и что теперь всё пойдёт наперекосяк.
Нужно было быть одной из первых. Возможно, тогда бы проклятье было бы снято – что-то же прошло успешно поначалу! Возможно, она бы уже смогла сбежать прочь отсюда, теперь же…
Война возвратилась к своим традиционным рамкам, а проклятье Мисайи снова стало глодать её магические цепи, требуя призвать Слугу немедленно и как можно скорее получить чёртов Грааль.

«Я умру, если не смогу получить его»

act IV
Наверное, самое трагическое из несовершенств — несовершенство человека

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.