Безжизненная, но ещё живая, немая, но ощутимая, вибрация низкого предсмертного стона заполоняет лабораторное помещение. Громогласно безгласный последний выдох сотни миллионов людей, изведённых Королём Мира в его нашествиях - аура Чингисхана. Дребезжащий скрип битого стекла под сапогами - гармонично дополняет гулкий вал чужих мук, окруживший Лансера. Что ни шаг, то краткий миг тишины, будто бы пята изувера переставляясь - одномоментно передавливает все до единой глотки тех, кто уже не сделает следующего вдоха, приносящего в существование пустое продление агонии. Вполне себе автоматический ответ Героической Души на появившихся из темноты закоулков своих будущих могил химер.
- Респерируй, дыхательная моя, - поворачивается к Мастеру, следующей за ним в кильватере. - Ты ведь знаешь, каким обещанием удовольствий выглядишь, когда делаешь глубокий вдох, - деликатное и аккуратное, почти лилейное (не оступилась бы на битой волшебной стеклотаре), но - безапелляционное, "подтягивание" Нины за поясок, застёгнутый поверх платья, поближе к нему. - У них такой ябеднический взгляд, что нельзя пройти мимо. Смотрят, как умирающие псы, - едва-едва звук вскрываемой застёжки пояса. - Достаточно разумны, чтобы понимать, что им больно, но не достаточно, чтобы знать, как самим с этим справиться, - беззаботный тон от того, кто сам - какофония скотобойни. - Если это не вызовет затруднений за гранью твоих возможностей, невозможная моя, держи крепко! - прохладная кожа ремня - в каждую ладошку Турман. - Но мамка у них, конечно, страхолюдина была, кха-ха!
- Вообще знаешь, как называется то, что есть, но чего не может быть? - пауза. - Помимо бреда, само собой, - перебор пальцев по юбке Мастера. Лёгкие прикосновения к не скрытым тканью ногам. И - поддёргивающе-сгрибающие подол в гармошку. Действия. Пожалуй, и действия. - Если капкан - не на нас, логично, что он не срабатывает. Нет-нет, - голос - пресекающе-повелительный, явно не одобряющий одну только могущую возникнуть у Мастера идею, что она - сама, что есть, о чём думает, во что одета - не его монопольное право. - Держи-держи, владетельная моя, - лапы Чингиза изучающе проезжаются по окружности бёдер "жертвы" (когда успела?!), оценивая высоту "подъёма". - Полетаем, твердостоятельная моя, - в один приём забирает Нину на руки, к себе лицом, следом перемещая женщину к своему левому боку, поддерживая одной граблёй под пятую точку.
Пожалуй, он может многое узнать у мага, что рядом с ним, что призвала его в Войну, что хочет выиграть, потому что иначе её желание недостижимо. Что это за недосконструированные выродки ходячие. Опасны ли они, по её мнению, если будут готовы на все сто процентов. Можно ли, не спасти, так подлечить для своих нужд одну из них. Стоит ли опасаться, что они набросятся на них, когда окажутся за спиной. Где бы сама Турман - расположила подобный "инкубатор", чтобы сориентироваться, куда идти дальше, к более "центральным" и "важным" для "творца" помещениям. Но Чингисхан, посмеиваясь, только и спрашивает у Нины, удобно ли ей. И, очевидно исключительно в целях благоустройства, пошевеливает слегонца ладонью по плавностям женских тылов.
- Они не уйдут без поживы, - переход стремительный. Аура схлопывается, будто бы лишняя для Короля Мира. И правда - только мешает и отпугивает зверьё, которое теперь ни к чему держать на расстоянии. Но характер фразы - серьёзный. Он вовсе не шутит, что собирается утащить отсюда одну такую пугальную образину. - И Они - выбрали, - спиной уж или чем Лансер там разглядывал недоволшебных и вовсе не волшебных чучел, но, развернувшись к тварям лицом, вперёд движется с уверенностью того, кто правда что-то выбрал. Умудрился. Талант. В таком-то товарном ряду. Но тут, может, и без разницы, что хватать.
- Ш-ш-ша, горестный хлам, ш-ш-ш-ша, несчастная, - свободной от Турман рукой Чингиз хапает химеру, достигающую в росте ему подбородка, за холку, давяще-пихающе жмёт назад и вниз, до понурого скрипа перебирающих по скользкому полу когтями задних лап, ещё раз и ещё, пока чудище, всё же, не прекращает сопротивляться и не устраивается сидя. - Вот так, безобразная, вот так, - Лансер подступает к усевшейся твари поближе, чтобы обнять львиную бошку под горло, почёсывая проплешливую гриву и изъеденные бог знает какой сранью - типа чешуи и язв - ухи. Судя по масленому блеску на коже Героя - вязкого гною он там зачерпнул полную пригоршню. - Цепляй сюда, безучастная моя, - имея в виду собственный пояс Мастера - откидывает пару раз бошку чуть назад, указывая подбородком на самый верх передней лапы ходячей патологии. - Вот и славненько, теперь у меня две девочки. Но ты, конечно, в приоритете, безупречная моя. Хотя и ей достанутся сливки от общения со мной. Если доживёт.
Так, как есть. Недостойной серьёзного участника Войны за Грааль процессией: в руке с Мастером, держащей на импровизированном поводке химеру, и отряхивая на ходу от тягучей дряни с сухими струпьями отшелушенной кожи ладонь - направляется на выход. Прямо через помещение, где стоит раскуроченная производственная линия. И дальше - вон-прочь-к чёрту из завода. Чтобы потопать вдоль стены комплекса, с намерением зайти с другого конца. Разумеется, ему и в голову не пришло оповестить призвавшую его о своих дислокационно-топографических планах. Только останавливается пару раз по пути, чтобы дать отдышаться прихваченной страшиле.
Уважаемый ГМ, пропустите ход Нины, она не в силах, ориентируйтесь на мои перемещения, что ли.
Отредактировано Genghis Khan (2017-08-22 02:35:53)